Зумруд Арслан родилась в России, в Дагестане. Она по национальности ногайка. Владеет четырьмя языками – ногайским, русским, туркменским и турецким. По профессии медсестра. Судьба у нее непростая. Свое семейное счастье она обрела в Турции после жизненных испытаний на родине и на чужбине. Будучи женщиной инициативной, нашла себя как активист-общественник и благотворитель. В соцсетях ее знают как Зумруд Ахмедовну; к ней часто обращаются соотечественницы, оказавшиеся в сложной жизненной ситуации. Я познакомилась с Зумруд в рамках работы над рубрикой «Замужем в Турции»; а после встречи испытала гордость за то, что среди соотечественниц есть и такие, как она.

«Не думала, что здесь останусь...»

В Дагестане 36 национальностей. Я ногайка. Мне было 19 лет, когда мы переехали из Дагестана в Туркмению, потому что началась российско-чеченская война. У нас скот начали воровать, война началась, мы испугались. Все продали и переехали в Туркменистан, приняли гражданство этой страны. Там, на чужбине, отработала 15 лет на скорой помощи, в реанимации работала. В Туркмении я вышла замуж, у меня родился сын. Муж меня сильно «доставал». Когда сыну исполнился год, на все закрыла глаза, решила развестись, не могла больше терпеть. После этого у меня тяжелая депрессия была. Мне посоветовали ехать в Турцию. Как раз в Турции у высокопоставленных лиц моя знакомая работала няней. Она меня пригласила. И я приехала, думала, две недели побуду и уеду. Осталась на месяц. Тогда я познакомилась со своим будущим мужем. Он туда привозил воду, у него «водный» магазин. И так слово за слово, я же уже не замужем, разведенная, а он холостяк, ни разу не был женат, на семь лет младше меня. Он был такой наивный, и я его хапнула (смеется). Через год родила ему дочку, через год еще сына.

Свекровь не признала невестку-иностранку

Свекровь была настроена против меня. Она сказала, что не признает женитьбу сына на мне; хотела, чтобы он женился на девушке, а я – разведенная женщина с ребенком. Она сказала мне, что я могу остаться второй женой и что приведет моему мужу жену. Я сказала: «Пожалуйста – я разрешу привести жену, если Вы приведете своему мужу тоже. Если у моего свекра будет вторая жена, то пусть и у моего мужа будет». Первые два года было сложно: она ему постоянно звонила, он нервничал, но оставался на моей стороне. А потом женился у нее другой сын, появилась другая невестка, которая не пустила мать мужа к себе в спальню, там заперлась и ела. Свекровь обиделась, мне позвонила, я приехала, сказала, что она султан для меня, забрала ее к себе, наделала мант, накормила. После этого она повернулась ко мне. Теперь каждый день звонит после работы, рассказывает, как отработала в поле.

О религии

Я вообще с рождения мусульманка, но не придерживающаяся. Как только с моим турецким мужем познакомилась, начала придерживаться. Я делаю намаз пять раз в день, держу пост.

Вначале по настоянию мужа «закрылась» (стала носить платок), потом через девять лет вдруг взбунтовалась и год «открытой» проходила. Но затем уже сама, по своему желанию «закрылась». Но, если честно, среда нашего района давлеет. Покрытой я себя спокойней чувствую и меньше внимания привлекаю.

Занятий «по горло»

Я «по горло» занята. Утром в 5.30 встаю на намаз. После этого уже не ложусь спать. Я домуправ, возглавляю родительский комитет в классе у дочери и у сына, возглавляю родительский комитет в школе. У меня три группы в Фейсбуке: «Турецкая кухня», «Группа Добра» (благотворительность) и одна «развлекательная» для русскоязычных жителей Турции. Я занимаюсь благотворительностью в качестве волонтера, все время у меня на это уходит. У меня есть свои турецкие группы в Фейсбуке, где собираю деньги на раненых животных. Я себя полностью занимаю. А вечером еще уроки у детей. К 12 ночи я уже «без задних ног».

Помощь сирийцам и гражданам Турции

Я помогала в основном сирийцам. У меня  было девять семей сирийских беженцев, они очень нуждались, много деток. Я собирала вещи б/у; когда их присылали, я одевала детей, фотографировала, выкладывала снимки в «Группу Добра».

Я организую для детей пикники. У меня дети из многодетных и малоимущих семей в течение учебного года каждую субботу собираются на обед. Сирийские детки отдельно, чтобы их не обижали турецкие.

Сейчас мои подопечные сирийские семьи встали на ноги. Ребята устроились на работу, женщинам нашла работу на дому: нашивание бусинок, подвязывание этикеток. У меня никого нуждающихся не осталось. Всех одели и обули.

Я тут даже роды приняла один раз. У женщины-курдянки были восьмые роды. Денег у нее не было на больницу. Ее муж прибежал, сказал, что слышал, что у меня медицинское образование. Я побежала, помогла родить.

Помощь выходцам из СССР

Через некоторое время после открытия «Группы Добра» мне в «личку» (личные сообщения в соцсетях – прим. ред.) стали писать наши русскоязычные. Есть мамы-одиночки, есть беременные; есть девочка одна, не замужем, родила от турка, не смогла оформить ребенка. Помогли мы ей, нашли ей комнату, потом она на работу устроилась. Одна девочка русскоязычная, осетинка, терпела от мужа насилие, бежала из дома с ребенком. Ей было некуда идти. Она мне ночью позвонила, я поехала – забрала ее к себе. У меня двухэтажная квартира, на первом этаже я ее с дочкой поселила. Ровно месяц она у меня жила, потом уехала на родину. Когда я открыла «Группу Добра», у меня сразу появилось много знакомых среди славянок – русских, украинок. Я никогда не поддержу политику, которая задевает украинок или русских. И те помогают нуждающимся, и эти.

Мой муж, конечно, не ангел с нимбом над головой. Говорит, «на ветер уходят деньги», когда мы ездим по Стамбулу, собираем вещи б/у для нуждающихся. «Я завтра, когда приду домой, дивана не будет – ты все раздала», – бурчит, но не злится. На самом деле, ему нравится, что я всем нужна. Он признает, что меня больше людей знает, чем его. Он много раз предлагал мне открыть офис, оформить ассоциацию помощи. Но я считаю это ненужным – я и так помогаю.

Соревнование с турчанками

Я здесь сильно «отурчанилась». По понедельникам, как они, выбиваю ковры, всем домом раз в две недели моем стекла. С ними соревнуюсь (смеется). Я соседок часто приглашаю к себе. У меня большая терраса, где мы пьем чай. К ним хожу на все помолвки, свадьбы, на обряды обрезания, «ночь хны», на рождение детей, ношу деньги. И все меня знают.

Муж Миша и борщ со сметаной

Мужа зовут Махсун, но я его зову Миша. Он первый год называл меня «ашкым» (тур. aşkım – «любимая»), потом – «люпимая жина мая». Он может кричать в магазине: «Люпимая жина!». Муж любит борщ со сметаной, обожает это блюдо, все говорит «борщ свари». Один раз я его научила водку пить, хоть мы и мусульмане и пять раз намаз делаем. Один раз можно, говорю. Больше не пьет, голова болела – он же не умеет закусывать. Муж был в Рязани (у меня там сестра живет). Летом опять собираемся в Россию в гости ехать к другой сестре – в Пятигорск.

Воспитание детей по советской системе

Старшему сыну от первого брака 19 лет. Он со мной здесь жил. У него призывной возраст, я отвезла его домой. Дочке 10 лет, сыну – 9. Младшие дети учатся в обычной государственной турецкой школе. Старший сын знает туркменский, русский, наш родной ногайский, здесь выучил турецкий. Дочка знает русский и турецкий. Она выучила русский алфавит из-за того, что любопытная – ей было интересно, чем мы занимаемся со страшим сыном. Мы постоянно с ним говорим дома на русском. Она хотела узнать, о чем мы говорим, и стала учить. Младший сын знает турецкий, понимает русский, но отказывается на нем говорить.

Мои дети воспитываются по советской системе. В угол ставила сына за нарушение запретов, чтобы знал, что такое «нельзя». Я никогда не говорила дочке «ты принцесса»; а турки так говорят, – а потом ребенок приходит в школу, а там 30 таких принцев и принцесс. И детям очень тяжело, я это вижу, я ведь «мама класса» (тур. – sınıf annesi). Я их не балую. Они знают, что нельзя, а что можно. Дети с гордостью воспринимают, что их мать иностранка.

«Нашла свое место...»

Мне нравится в Турции, что люди дружелюбные, открытые. Мне нравится, что я здесь свое место нашла. Я себя уверенно чувствую: иду по району – всех знаю. 

Ольга Халдыз, Стамбул