Дэниз Кайа, Стамбул
Имя Дарьи Асламовой, журналистки газеты «Комсомольская правда» (Россия), впервые упоминалось в Турции в прошлом году, когда она, надев на голову платок, смогла тайно пробраться на территорию лагеря сирийских беженцев в Хатае, куда не смогли попасть даже депутаты парламента от Республиканской народной партии (CHP).
В июне этого года, на пике протестов по поводу парка Гези, она взяла интервью у некоторых известных журналистов Турции. Ее вопрос: «Это правда, что Фетхуллах Гюлен это мусульманский Сорос?», заданный автору передовых статей газеты «Сабах» Мехмету Барлас, вызвал бурные споры в турецкой прессе. Исламский ученый Гюлен, пытающийся донести миру миролюбивую сторону ислама, по мнению большинства высказавшихся, просто не может сравниваться с Соросом. Это или провокация, или незнание ситуации. Главный редактор газеты «Заман» Экрем Думанлы выступил с резкой критикой в адрес Мехмета Барласа, который ответил на заданный вопрос, как считает Думанлы, «практически согласившись». Несмотря на заявления Барласа о том, что это не он, а журналистка использовала это выражение, Думанлы не прекратил критику.
Дарья Асламова, одна из нескольких причин спора между Барласом и Думанлы, стала героиней статьи, опубликованной несколько дней назад журналистом газеты «Ватан» (Vatan) Рехой Мухтаром. Реха Мухтар поведал о том, как ему стало не по себе от вопросов журналистки, которую он описал как «красивая и дерзкая». «Во время интервью она пила вино и пыталась разговорить, используя технику допросов секретных служб и полиции. А когда она спросила: «Вы тоже сторонник Фетхуллаха?», я прервал интервью», – пишет он.
Из досье: Родилась Дарья Асламова 8 сентября 1969 года в Хабаровске, окончила Факультет журналистики МГУ имени Ломоносова. Долгое время является спецкором газеты «Комсомольская правда». Когда-то она писала большей частью на сексуальные темы – о своих эротических похождениях. Но потом ей это надоело и, говорят, что эта тема повлияла на ее психологическое здоровье. Примерно с 2000 года она специализируется на репортажах из разных стран, где царит напряженная политическая обстановка. Фотографии Дарьи Аслановой в интернете, расценены турецкой прессой слишком сексуальными и откровенными, «недостойными журналиста», а некоторых и вовсе навели на мысль – не является ли она агентом.
Интервью с журналисткой, которая назвала Гюлена «Соросом исламского мира»
Реха Мухтар*
Я сразу понял, что эта молодая женщина из тех, кто валит «с больной головы на здоровую»…
Это была спокойная и красивая женщина… Она хотела взять у меня интервью и звонила много раз… Но я тогда был очень занят… Я выделил для нее время между несколькими деловыми встречами… Я думал, что интервью будет коротким… Около двадцати минут…
В ресторане, где я всегда обедаю, когда оказываюсь в торговом центре «Каньон», у меня была еще встреча с друзьями, которые сидели там же за другим столиком… Я попросил их «извинить меня на минутку» и пересел за другой столик, чтобы дать интервью молодой женщине…
***
Это было во второй половине дня… Моя гостья была одета интересно и со вкусом. Я спросил у нее: «Что вы возьмете?»…
«Немного вина, – сказала она. – И немного сыра»…
Я заказал ей вина, а себе взял кофе…
Мы начали говорить… Это были те дни, когда протесты против строительства в парке Гези шли полным ходом… Обстановка была очень напряженной… Вокруг сплетни, обсуждения, обвинения... В те дни любое ваше слово могло привести к нежелательным последствиям… Молодая женщина же выглядела так, будто «не обращает внимания» на обстановку, и похоже было, что она твердо вознамерилась добиться тех ответов, на которые рассчитывала… Она вовсе не планировала разобраться в том, что происходит, получить информацию о ситуации от журналиста, который уже сделал себе имя в этой стране… Она будто не понимала, где находится… Я понял это сразу… Она задавала самые острые вопросы, будто семечки щелкала…
Воздействие вина
Она выпила первый бокал вина за пять минут…
«Могу я взять еще вина?» – спросила она…
С одной стороны, она была русской… Но с другой, это было непохоже на то, как журналисты берут интервью… Гостья пришла взять интервью, но после «увертюры, которая началась с сыра и вина», она продолжила фразой: «Можно я возьму бокал вина, а потом еще бокал?». Это навело меня на мысль о том, что «интервью не пройдет нормально»… Конечно, русские имеют большой опыт в том, что касается спиртного… Но и меня тоже нельзя считать новичком в этом деле… По крайней мере, не таким уж новичком я был, чтобы понять, к чему идет дело… Сам я пил кофе, но, даже учитывая это, прекрасно понимал, к чему «может привести интервью с таким количеством спиртного»…
***
Мне вспомнилось время, которое я провел в Афинах… У меня перед глазами пронеслись те первые дни моей журналистской жизни, когда мы пили виски стакан за стаканом вместе с иностранными журналистами, которые в те времена сделали столицу Греции своей центральной базой… Я знал, что из пьяных бесед журналистов не может выйти ничего хорошего, поэтому, как только началось интервью, я подсознательно начал готовиться к тому, чтобы защищаться…
Записывающее устройство с мини-камерой
Как только Дарья Асламова села, она поставила передо мной записывающее устройство с мини-камерой…
«Если хотите, я уберу мини-камеру», – сказала она…
«Нет, – ответил я. – Камеру можете оставить, я не против».
Я на самом деле не возражал против камеры, проблема была в девушке, которая обсуждала самые болезненные вопросы ситуации в Турции под вино так, словно щелкала семечки… Под воздействием выпитого она ждала «смелых обвинений» в адрес каждого, чье имя приходило ей на ум… Если ей не удавалось добиться этого от собеседника, она «принимала вид несчастной недовольной журналистки, которая не получила того, чего хотела»…
Вопрос о Фетхуллахе Гюлене
Напомню, это были первые дни событий, развернувшихся вокруг застройки Гези Парка…
«Говорят, что полиция находится под контролем общины Гюлена и пытается скомпрометировать правительство, пуская в ход силу там, где в этом нет необходимости… Вы тоже так думаете?»
Первая минута – первый гол… Незнакомая иностранная журналистка встречается с вами, в одном ее вопросе «десять утверждений, одно серьезней другого», а она спрашивает об этом, как ни в чем не бывало, и ждет вашего подтверждения… Я же в отличие от нее не пил… Я не был ослеплен ее притягательной красотой... Я не из тех репортеров, которые, как Мехмет Барлас, позже втравленный по вине этой журналистки в крупный скандал, в подобных ситуациях считаются с правилами «приличия»… Я посмотрел на девушку, как бы говоря: «Что это за вопрос?»…
«У меня нет документальных доказательств, подтверждающих то, что вы говорите… Поэтому ничего такого я утверждать не могу», – ответил я… Даже я сам разозлился из-за своего ответа… В самом деле, пришлось отвечать как дипломату…
***
Уже самый первый свой вопрос она подала в такой провокационной форме, что моим единственным рефлексом было приготовиться к обороне. В то же время я начал наблюдать за молодой женщиной… Меня раздражала бесцеремонность ее вопросов, которые она задавала.
Много лет назад в Афинах я часто встречал таких журналистов… Уже позже я понял, что они не просто журналисты… Они думали, что профессия репортера дает им право беспардонно и во всеуслышание задавать любой вопрос.
«А вы тоже?..»
Когда женщина-репортер не получила от меня ответа, которого ждала, она обратилась к старому журналистскому приему: «Многие из тех, с кем я говорила, ответили на этот вопрос, на который не отвечаете вы… Они сказали: «Да, это так»… Я узнала об этом от них, поэтому и спрашиваю вас… Вчера я встречалась с Мехметом Барласом… Он рассказал много интересного… Это было очень серьезное интервью»…
Она думала, что провоцирует меня... «Ааа, ну раз так, то, конечно, я расскажу», – начал бы заливаться соловьем я…
«Я журналист, – сказал я. – Я не делаю никаких утверждений, если у меня на руках нет документов и конкретных доказательств. У меня нет доказательств, подтверждающих ваши утверждения… Вы уж не обижайтесь»…
Мини-камера продолжала работать… А мои нервы были на пределе... В этот момент наглость журналистки внезапно перешла всякие границы...
Будничным тоном, будто речь шла о ценах на апельсины, она поинтересовалась: «А вы тоже из секты Гюлена?»
Я был вне себя от злости… Она хотела разговорить меня, используя тактику «от противного». Это тактика разведчиков или полицейских…
Интервью, прерванное на середине
«Кто вы такая, что считаете возможным задавать такие вопросы?», – спросил я… Гнев, который я не могу сдерживать, когда взбешен, прорвался наружу… «Как вы можете задавать подобные вопросы журналисту, у которого берете интервью? Это интервью окончено»…
***
Я понял, что она еще никогда не сталкивалась с подобной реакцией…
«Мы говорим как журналист с журналистом, что в этом обидного?», – обратилась она к дешевой формуле…
«Журналист не станет так вести интервью с журналистом, – сказал я. – За 33 года в профессии я не видел подобного поведения и подобного интервью»…
Она попыталась исправить положение, улыбнувшись и сменив тон… Между тем, принесли третий бокал вина, и было непонятно, до скольких бокалов вина дойдет дело… Начиная с этого момента, позы, поведение, бокалы вина, сыр, невиданная наглость вопросов... Никто бы не смог назвать нашу беседу журналистским интервью… Она хотела заставить меня сказать что-либо и потом использовать это… Насколько я понял, она с самого начала разговора пыталась разговорить тех, у кого брала интервью, и заставить их «сказать что-либо, очерняющее Фетхуллаха Гюлена»…
***
Вполне возможно, что это работало. Раздражал не ее вид, не ее бесцеремонность и не то, что она пыталась получить информацию о событиях, происходящих в чужой стране... Раздражало то, что она своими вопросами пыталась спровоцировать на беспочвенные обвинения.
Мне показалось неприемлемым не то, что женщина в интервью спрашивала то, какой позиции я придерживаюсь, а то, что я понял, что целью интервью «было собрать материал, который помог бы ей кого-нибудь очернить». Она уже составила свое мнение, а теперь искала «человека», который подтвердил бы его…
Позже я узнал, что Мехмет Барлас принял журналистку у себя дома… Потягивая коньяк, она воспользовалась представившейся возможностью. «О Фетхуллахе Гюлене говорят, что он Сорос исламского мира, не так ли?», – спросила она…
Когда я позже следил за скандалом, который уже много дней продолжался между Мехметом Барласом и Экремом Думанлы из-за этих слов, я вспомнил о том разговоре, который состоялся у нас с той самой журналисткой «Комсомольской Правды» Дарьей Асламовой. О разговоре, «прерванном на середине, в первую минуту же которого я понял, что из-за этой журналистки у меня будут одни неприятности…»
***
Экрем Думанлы критикует Мехмета Барласа за то, что он употребил такое выражение в отношении Фетхуллаха Гюлена. Барлас же утверждает, что «эти слова сказал не он сам, что выражение принадлежало журналистке»… Но Экрема Думанлы не убедить…
«Журналистка сказала, но Барлас это одобрил», – считает он…
***
Что касается меня…
«Я не буду давать вам интервью», – сказал я… И я понимаю, что вести себя так с женщиной невежливо… Но я так разозлился, что сказал своим друзьям-репортерам, которые сидели за соседним столиком: «Если хотите, вы можете дать интервью… Я не могу», – я заплатил за то, что женщина выпила, и встал из-за стола…
Мехмет Барлас, даже если и разозлился, не отреагировал бы так резко, как я, и это естественная разница между мной и ним. Угощая журналистку коньяком у себя дома, он из приличия не смог противостоять ее определениям и поправить ее словами: «Вообще-то не так, а вот так»…
Я – из тех журналистов, которые получали первый опыт репортерской работы на задних улицах Афин… Я видел много подобного… Столица Греции в те дни «кишела» такими журналистами!... Это опыт Афин!... Вот так он повлиял на мою жизнь…
*Газета «Ватан» (Vatan Gazetesi)