После смерти султана Мехмеда Второго Завоевателя обычай сохранения в виде свертка вещей умерших султанов, зародившийся во дворце, после короткого перерыва в 15 веке, с 16 по 20 века продолжался без промежутков, создавая возможность наблюдать это. Вышивка, некоторые документы, письменные источники, миниатюры, гравюры, акварельные и масляные рисунки местных и иностранных художников, фотографии, описание некоторых надгробных плит, сохранившиеся до наших времен, предоставляют нам информацию о центрах производства вышивки, важности, месте в быту, трудоёмкости процесса. К примеру, на картине Аллома «Металлические приспособления для вытягивания нити в сосуде, погруженном в землю», написанной в 19 веке, показано, что для производства нитей использовались и подземные водоёмы. Картины Николая Николоса повествуют нам о женской одежде и доломанах 16 века. Схожая тенденция наблюдается также у художников Ван Мура, Лиотарда, Левния, уличных художников, Рухи Арель и Османа Хамди. Эти художники изображали вышивку на одежде, домашней утвари и др. В произведении Ван Мура под названием «Танцующие девушки» изображены вышитые подушки и покрывала, в произведении «Женщина, играющая на уде» изображены вышитые атласные подушки, фигурно вышитая одежда, пелерина с вышивкой по бухарской технике и местами вышивка в виде канители. Миниатюры же Левния демонстрируют другие виды вышивки на гашниках и ремнях. Картины Рухи Ареля, написанные в 1910 и 1911 годах под названием «Девушка, вышивающая на обруче» и «Девушка, вышивающая на пяльцах» дают нам информацию по используемой технике. Картина жены Османа Хамди, на которой она изображена в одеянии с вышивками, состоящем из трёх юбок, украшенных кружевами для крепления тесьмы, даёт нам наглядное представление о нарядах с вышивкой.

За исключением письменных источников, гравюр, миниатюр, рисунков и других произведений весьма примечательные вышивки встречаются на могильных плитах того времени. Среди этих произведений, оформленных в форме головных уборов, коронующих шахиде, или же покрывала для саркофага, достойными наибольшего внимания являются феска, вышитая мотивами палмет на, как предполагается, принадлежащем дочери Мурата паши Фатме Ханым в саркофаге 16 века в конийской обители Мевланы, а также феска с мотивами серёжки на саркофаге Сафие Ханым в стамбульской усыпальнице Соколлу позволяют думать о том, что вышитые головные повязки использовались и для украшения фесок.
Другой головной убор, найденный в усыпальнице при Детском училище Эюпсултан, и датируемый концом 17 или началом 18 века, является доказательством того, что подготавливаемые в качестве повязки на колпак для наматывания чалмы полотна служили не только для защиты этого колпака от пыли, но и для украшения высоких цилиндрических колпаков. Все эти произведения, дошедшие до наших дней, обогащают гамму известных тем и композиций вышивок для повязок на голову и повязок на колпаки для наматывания чалмы, а также просвещают нас с эстетической точки зрения.

Если же говорить о расшитых покрывалах для гробниц (саркофагов), то хранящиеся в конийском музее Индже Минаре гробница с покрывалом, расшитым пионами (инвентарный номер 967), а также гробница с покрывалом, расшитым полевыми цветами, наряду с ними гробница Ибрахим бея с расшитым мотивами чинтемани, (три кружка, собранные в треугольник и подчёркнутые двумя волнистыми линиями, в композиции с флористическими мотивами), покрывалом из усыпальницы Ферхат паши в Стамбуле (1592 год), а также гробницы с вышитыми покрывалами в находящейся в стамбульском районе Эюпсултан усыпальнице Джафер паши, принадлежащие сыну Джафер паши и женщине по имени Хатидже Бинти Мехмед, показывают, что в 16 и 17 веках производились покрывала, расшитые флористическими мотивами и мотивами чинтемани. Как эти произведения, так и относящиеся к 17 веку гробница Мехмед бея, и гробница неизвестной женщины на кладбище благотворительного заведения Михришах Султан показывают нам различные аспекты декораций 17 века с мотивами чинтемани. Эти образцы имеют большую ценность, так как показывают нам темы и разнообразие композиций вышивок покрывал для гробниц, а также и то, что сегодня мы не располагаем образцами подобных покрывал периода классицизма.

Другим примечательным примером является надгробие от 1803 года, находящееся в углу кладбища при мечети Зал Махмуд паши в стамбульском районе Эюпсултан. На этом надгробии на могиле Али Баша запечатлён вышитый навес для защиты от солнца.

Вышивку времен Османской империи по месту изготовления можно собрать под двумя основными заголовками: изготовленные во дворце и изготовленные в домах, мастерских, обителях и учебных заведениях. Этот вид искусства, произведения которого встречались везде, в самом бедном доме города и в богатых усадьбах и дворцах, в узком кругу, каковым являлась деревня, и на рынке, осуществлявшем связь между различными прослойками общества, произведения которого распространялись с рынков по городам и весям, которые связывали разные города и регионы, которые украшали и обители дервишей некоторых орденов, и султанские дворцы, где наряду с прочими обитателями жили и работали многие местные и иностранные мастера, - этот вид искусства имел прочный и древний фундамент. Таким образом, дворцовые мастера, работавшие дома мастерицы и вышивавшие на продажу ремесленники в рамках процесса взаимовоздействия являлись как бы равноценными звеньями одной запутанной цепи. Искусство вышивки было видом искусства, в который свой вклад вносил каждый, а отнюдь не определённая прослойка, доставлявший эстетическое удовольствие всем без исключения.

Дворцовые казённые книги и некоторые документы, сохранившиеся во дворце, предоставляют нам некоторые сведения о вышивке, производившейся во дворце или для нужд оного.
В дворцовых казённых книгах 15 века есть информация о ремесленнических мастерских, в том числе и ателье, где производились султанские шатры. Здесь пишется, что изготовивший 38 шатров мастер жил на сегодняшней площади cултан Ахмет, рядом с дворцом Ибрагим паши, что за сохранностью шатров следили их хранители, что после объявления войны в поход отправлялись 7 мастеров, шивших шатры, 6 мастеров по установлению шатров и два мастера-вышивальщика (накшдузан).
В одном документе, относящемся к 17 веку, уделяется место следующей информации:

«Отдан приказ о вышивании в общей сложности семи одеял. Каждая вышивка имеет 5 локтей в длину, что всего составит 35 локтей. Мне не удалось найти и десяти вышивальщиц, нужных нам. Я дал немного денег некоторым известным женщинам, они рассказали в некоторых местах, что получили важную работу, я перестал им доверять. Я дал работу другим. Однако, какие-то женщины, даже уже взявшие работу, вернули её со словами, что работа тонкая и им не по силам, а те, кто вышивает, в день максимум вышивают одним дирхемом кручёных шёлковых ниток. На каждое одеяло уйдёт 450-500 дирхемов нити. Последнее слово за его величество султаном». Как становится ясно из этого указа, известные мастерицы, посчитав затруднительным тонкое вышивание поверхности семи одеял, каждое длиной в семь локтей, отказались от этой работы, менее известные вышивальщицы бросили работу на полпути, а продолжавшие вышивать использовали в работе максимум один дирхем (3,12 г) ниток в день.

В период классицизма в Османской империи одной из самых распространённых дисциплин образования в домашних условиях было вышивание, в рамках этого традиционного обучения старшие учили подрастающее поколение известным им приёмам вышивки. Наряду с этим были и мастерицы, учившие приёмам вышивки на дому. Эта миссия мастериц, завоевавших известность под названием «знающая женщина», продолжилась и в период европеизации.

Отмечается, что в 16-18 веках турецкие мастера вышивки ценились и на Западе. Известно, что вышивальщицы, на венгерском называвшиеся «булья», переходили из замка в замок и занимались вышивкой, а венгерская знать дарила своим жёнам вышивальщиц «булья».

В 18-19 веках образцы вышитых полотен как результат представленного технического обучения переходили из рук в руки, из одних кругов в другие. Подобные образцы вышивки того периода позволяют нам судить об избранных приёмах и мотивах вышивки. Особую ценность с точки зрения подобных образцов, являющихся своеобразным каталогом техники и мотивов вышивки, имеют два полотна в лондонском музее Виктории и Альберта, а также примеры в частных турецких коллекциях.

Обучение вышивке, в самой широкой форме продолжавшееся и в 19 веке, в этот период после открытия женских школ искусств приобрело новые масштабы и устойчивую структуру. В домашней вышивке, где на первом плане находились любительские навыки, в то же самое время велась и работа на профессиональном уровне, обеспечивавшая доход для домашнего хозяйства.

Изделия, изготовленные мастерами и подмастерьями, или же закупаемые у работавших дома мастеров вышивки, продавались на рынках, энергия которых пополнялась за счёт отношений между различными кругами и прослойками общества, на которых вёлся обмен знаниями и опытом на региональном, национальном и международном уровне.

Посредством рынка вышивка вносила свой вклад в экономику страны. Мелкие торговцы и ремесленники, а также профессиональные союзы, объединявшие их (лонджа), организовывали работу рынков и управляли ими, а государство контролировало эту работу посредством казённых книг и уставов. Многие мастера, доказавшие в торговых рядах своё превосходство в технике, познаниях и умелости, добивались приглашения на работу в дворцовые мастерские.

Во дворце, обеспечивавшем взаимопроникновение между различными прослойками общества, перспективы для мастеров вышивки были более широкими. Дворцовые мастерские, где работали местные и иностранные мастера и деятели искусств, функционировали при поддержке падишаха. Самые талантливые деятели искусств, самые умелые ремесленники, проявившие себя в торговых рядах, работали для дворцовых мастерских. Эти мастерские, производившие главным образом церемониальные принадлежности и убранство, поддерживались и со стороны армии.

С другой стороны, в этой работе, пусть и на любительском уровне, принимали участие женщины и молодые девушки, жившие, воспитываемые или нашедшие приют во дворцовом гареме. Жёны и дочери знатных генералов и других высокопоставленных чиновников проходили во дворце определённое обучение, вслед за чем распространяли дворцовые обычаи и традиции там, где они жили. То же самое можно сказать и о торговых рядах. Рынок, знакомивший обывателей с новшествами дворца, или, другими словами, тенденциями моды, и выполнявший роль своеобразного распространителя подобной информации, в то же самое время был её источником как для горожан, так и для дворцового хозяйства. В свою очередь, дворцовый образ жизни на национальном и международном уровне демонстрировала армия, которая в этих рамках в самой подробной форме показывала вышитую церемониальную одежду, аксессуары и шатры. С этой точки зрения чрезвычайное значение имели как армейские церемонии, так и военные походы и церемонии отправления паломников в путь. Во все периоды истории Османской империи мы видим ослепительную роскошь вышитых султанских шатров, султанских одеяний и вооружёний, игравших роль скорее изящного аксессуара, нежели действительно боевого оружия, а также одежды турецких воинов.

Ещё один центр производства вышивки - обители дервишеских орденов. Среди множества вышивок, произведённых в кельях дервишей, несколько образцов работы дервишей ордена Мевлеви демонстрируют нам наличие здесь профессионального производства. Вышивки с религиозными мотивами, обычно встречающиеся нам в усыпальницах и на торжественных шествиях Сурре, и сегодня всё ещё вызывающие благоговение у всех, кто их видит, являются демонстрацией веры, а также любви и почтения ко Всевышнему и его служителям.

Нихаль Ипек 

[email protected]